Главная
>
Судебная практика
>
Установление трудовых отношений
>
Апелляционное определение Верховного Суда Республики Алтай от 23.01.2019 № 33-40
Гражданско-правовой договор со сторожем признан трудовым договором
«
не свидетельствует об отсутствии трудовых отношений и факт добровольного подписания истцом договоров возмездного оказания услуг, поскольку работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении и все сомнения должны толковаться в пользу наличия трудовых отношений (ч. 4 ст. 19.1 ТК РФ)
»
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ АЛТАЙ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
№ 33-40
23 января 2019 г.
Председательствующий - Шадеева С.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Алтай в составе:
председательствующего судьи - Солоповой И.В.
судей - Кокшаровой Е.А., Черткова С.Н.
при секретаре - А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Б., на решение Усть-Канского районного суда Республики Алтай от 25 октября 2018 года, которым
отказано в удовлетворении исковых требований Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" об установлении факта трудовых отношений, обязании внести в трудовую книжку записи о приеме и увольнении с работы по собственному желанию с вступлением в законную силу решения суда по восстановлению факта трудовых отношений, взыскании заработной платы 73250 рублей, компенсации морального вреда в размере 50000 рублей.
Заслушав доклад судьи Черткова С.Н., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Б. обратился в суд с истком к ООО "Экобезопасность" об установлении факта трудовых отношений, обязании внести в трудовую книжку записи о приеме и увольнении с работы по собственному желанию, взыскании заработной платы 73250 рублей, компенсации морального вреда в размере 50000 рублей. Свои требования мотивировал тем, что в период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года он проработал сторожем и по совместительству разнорабочим в ООО "Экобезопасность" в <адрес>. Трудовые отношения с работодателем подтверждаются договором возмездного оказания услуг N от 21 июля 2018 года. За проработанный период работодателем перечислено на его банковскую карту 4500 рублей, в то время как минимальный размер оплаты труда в Республике Алтай составляет 11163 рубля. <дата> представитель работодателя ФИО4 его оповестила, что его трудовые услуги больше не требуются, и он должен забрать личные вещи. Его просьба о предоставлении ему видеозаписи видеокамеры момента подписания договора от 21 июля 2018 года и акта выполненных работ от 05 августа 2018 года в служебном помещении 04 августа 2018 года со стороны работодателя проигнорированы. Незаконными действиями работодателя ему причинен моральный вред, который выразился в стрессе, депрессии и бессоннице. Причиненный ему моральный вред оценивает в 50000 рублей.
Суд вынес вышеуказанное решение, об отмене которого просит в апелляционной жалобе Б., указывая, что договор о возмездном оказании услуг от 21 июля 2018 года и акт приемки от 05 августа 2018 года подписаны 04 августа 2018 года. Суд необоснованно допустил к рассмотрению дела представителем ответчика без надлежащей доверенности, приобщил к делу документы, не отвечающие требованиям ГПК РФ, что привело к нарушению правил оценки доказательств. Судом не исследованы фотодокументы с изображениями графиков и табелей выхода на работу сторожей и приемщиков отходов и не выяснены обстоятельства не начисления им зарплаты, а также несоответствие заработной платы минимальному размеру труда. Вступившая в действие с 01 января 2015 года ст. 67.1 ТК РФ, установила правовые последствия фактического допущения лица к работе не уполномоченным на это лицом. В данном случае это глава администрации Усть-Канского сельского поселения ФИО5 на основании опубликования объявления о работе сторожа и ФИО6 - коммерческого директора ООО "Экобезопасность" - ее телефон указан в объявлении как работодателя.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ исходя из доводов, изложенных в жалобе, заслушав представителя ООО "Экобезопасность" С., возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Из материалов дела следует, что между Б. и ООО "Экобезопасность" был заключен договор возмездного оказания услуг от 21 июля 2018 года N на срок до 05 августа 2018 года включительно. Предметом договора является оказание услуг, перечень которых определен в приложении N 1 к договору, являющимся его неотъемлемой частью, а именно: заполнять и регистрировать контрольные талоны с указанием даты приема отходов, веса отходов, время въезда и выезда с Полигона, номер машины, ФИО водителя автотранспортного средства, ввозимого отходы на полигон ГКО, подпись лица, сдавшего отходы, за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года; регистрировать в журнале приема отходов все контрольные талоны, с указанием даты приема отходов; вес отходов, время въезда на Полигон; - время выезда с Полигона; номер машины, ФИО водителя автотранспортного средства, ввозимого отходы на полигон ТКО, подпись лица, сдавшего отходы, за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года. При этом часть N 1 талона с отметкой полигона оставить на полигоне, часть N 2 талона передать организации - собственнику отходов; заполнять приходный кассовый ордер по форме КО-1 поступившей оплаты от потребителей за накопление ТКО с последующим размещением за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года; регистрировать поступившее денежные средства (согласно выданным квитанциям по форме КО-1) в "журнале учета денежных средств". Услуги Б. должен был оказывать на территории заказчика. Также определены условия о сроке выполнения работ, порядке приема результатов работ, обязанностях и ответственности сторон, о порядке определения размера вознаграждения за работу.
На основании подписанного сторонами 05 августа 2018 года акта ответчик принял оказанные истцом услуги и производил их оплату в размере 4500 рублей.
Отказывая Б. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами сложились отношения гражданско-правового характера на выполнения работ, обязательства по которому исполнены. При этом суд исходил из того, что основанием для признания отношений трудовыми, является работа по должности в соответствии со штатным расписанием, тогда как должности сторожа и уборщика мусора не предусмотрены штатным расписанием ответчика, заявление о приеме на работу истец не подавал, приказ о приеме его на работу ответчиком не издавался, записи о приеме на работу и увольнении в трудовую книжку не вносились, табель учета рабочего времени в отношении истца не велся, расчетные листки с указанием оклада или тарифной ставки, истцу не выдавались и заработная плата не выплачивалась.
Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами, судом первой инстанции не учтено следующее.
Вывод суда первой о наличии между ООО "Экобезопасность" и истцом гражданско-правовых отношений по договору возмездного оказания услуг сделан без учета норм Гражданского кодекса РФ о договоре возмездного оказания услуг (гл. 39 названного кодекса), без установления содержания этого договора и признаков в сравнении с трудовым договором и трудовыми отношениями.
Согласно ст. 37 (ч. 1) Конституции РФ труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Эти и иные положения ст. 37 Конституции РФ, закрепляющие гарантии свободного труда, конкретизированы в федеральных законах, регулирующих порядок возникновения, изменения и прекращения служебно-трудовых отношений.
Из системного анализа норм трудового права, содержащихся в ст. ст. 15, 16, 56, 57, 65 - 68 ТК РФ, следует, что к характерным признакам трудового правоотношения относятся: личный характер прав и обязанностей работника; обязанность работника выполнять определенную, заранее обусловленную трудовую функцию; подчинение работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда; возмездный характер (оплата производится за труд). Процедура и порядок приема работника на работу, включающие в себя оформление трудового договора в письменной форме с включением в него обязательных и необходимых сторонам дополнительных условий (о месте работы, трудовой функции работника, условиях оплаты труда, дате начала работы и т.д.) направлены на закрепление и возможность дальнейшего подтверждения как факта заключения трудового договора, так и условий, на которых он заключен. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 19.05.2009 года N 597-О-О, суды общей юрисдикции, разрешая подобного рода споры и признавая сложившиеся отношения между работодателем и работником либо трудовыми, либо гражданско-правовыми, должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в ст. ст. 15 и 56 ТК РФ.
Если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном названным Кодексом, другими федеральными законами, были признаны трудовыми отношениями, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права (ч. 4 ст. 11 ТК РФ).
В ст. 19.1 ТК РФ также установлено, что в случае прекращения отношений, связанных с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора, признание этих отношений трудовыми отношениями осуществляется судом (ч. 2). Неустранимые сомнения толкуются в пользу наличия трудовых отношений (ч. 3). Если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном ч. ч. 1 - 3 названной статьи, были признаны трудовыми отношениями, такие трудовые отношения между работником и работодателем считаются возникшими со дня фактического допущения физического лица, являющегося исполнителем по указанному договору, к исполнению предусмотренных указанным договором обязанностей (ч. 5).
Согласно ст. 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги. К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (ст. ст. 702 - 729 ГК РФ) и положения о бытовом подряде (ст. ст. 730 - 739 ГК РФ), если это не противоречит ст. ст. 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (ст. 783 ГК РФ).
По смыслу приведенных норм Гражданского кодекса РФ, договор возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания услуг является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.
От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.
Из материалов дела следует, что должностным лицом ООО "Экобезопасность" ФИО4 20 июля 2018 года утвержден график работы на июль 2018 года, из которого следует, что рабочими для Б. являлись 22, 23, 26, 29 июля 2018 года с 08-00 часов до 08-00 часов следующего дня, а также с 20-00 часов 20 июля 2018 года продолжительность 12 часов. Данный график представитель ответчика в судебном заседании не оспаривал, указывая только на его информационный характер.
Кроме того, из сведений о приеме-сдаче дежурств следует, что Б. дежурил 26 и 29 июля 2018 года, 01 и 04 августа 2018 года с 08-00 часов до 08-00 часов следующего дня. Условия договора о сдельной оплате труда не противоречат положениям ч. 1 ст. 135 ТК РФ, согласно которой заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Более того, пунктом 4.3 договора возмездного оказания услуг фактически предусмотрена материальная ответственность истца за обеспечение сохранности товарно-материальных ценностей, переданных ему ответчиком для выполнения работ, что прямо корреспондирует с положениями ст. 238 ТК РФ.
Анализ условий договора, а также вышеуказанных доказательств, свидетельствует о том, что фактически между истцом и ответчиком с 20 июля 2018 года имели место трудовые отношения. Так работодатель предоставлял истцу постоянное место работы, работник приступил к работе с ведома и по поручению представителя работодателя, выполнял трудовую функцию в качестве сторожа-приемщика, подчиняясь правилам, требующим соблюдение работником установленного режима рабочего времени и выполнения трудовых обязанностей. О трудовом характере отношений между истцом и ответчиком свидетельствует и то, что работа Б. носила постоянный характер, а не для выполнения разовых услуг, предметом отношений не являлся конечный результат, а имел значение именно сам процесс работы, что не отвечает признакам договора возмездного оказания услуг, истец не мог получить при выполнении работы прибыль, он работал по сменам исходя из установленного ответчиком распорядка и графика, тем самым подчинялся правилам внутреннего трудового распорядка на организованном ответчиком рабочем месте, получая оплату за труд, которая не зависела от объема и характера выполненной работы, а зависела от количества проработанных дней.
Поскольку законом не предусмотрено, что факт допуска работника к работе может подтверждаться только определенными доказательствами, следует исходить из допустимости любых видов доказательств, указанных в ч. 1 ст. 55 ГПК РФ. Указанные документы подтверждают объяснения истца, изложенные в исковом заявлении, которые в силу ст. ст. 55, 68 ГПК РФ являются доказательствами по делу и также подлежат оценке по правилам ст. 67 ГПК РФ, о том, что он был допущен к выполнению трудовых обязанностей (ст. 16, ч. 2 ст. 67 ТК РФ).
Вследствие неправильного применения норм материального и процессуального права суд первой инстанций отдал приоритет юридическому оформлению отношений между истцом и ответчиком, не выясняя при этом, имелись ли в действительности между сторонами, несмотря на заключенный договор возмездного оказания услуг, признаки трудовых отношений и трудового договора, предусмотренные в ст. ст. 15 и 56 ТК РФ, и не было ли со стороны ответчика злоупотребления при заключении с Б. договора возмездного оказания услуг вопреки намерению работника, являющегося экономически более слабой стороной в этих отношениях, заключить трудовой договор.
Ненадлежащее выполнение работодателем своих обязанностей по оформлению трудовых отношений с работниками, равно как и отсутствие должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО в штатном расписании ООО "Экобезопасность", не исключает возможности признания отношений трудовыми (с учетом той совокупности обстоятельств, которая установлена судом и которая характеризует факт возникновения именно трудовых отношений сторон). Именно на работодателя законом возложена обязанность оформления трудовых отношений с работником. Ненадлежащее выполнение работодателем указанных обязанностей не может являться основанием для отказа в защите нарушенных трудовых прав работника.
В данном случае, то обстоятельство, что трудовой договор между сторонами не был оформлен в письменной форме, прием истца на работу не оформлен приказом (распоряжением) работодателя, в отношении истца не велся учет рабочего времени, свидетельствует не о гражданско-правовом характере правоотношений сторон, а о допущенных нарушениях со стороны работодателя (ст. ст. 67, 68 ТК РФ).
Судебная коллегия отмечает, что по штатному расписанию у ответчика не было ни одного сторожа-приемщика на полигоне ТБО либо иной должности с аналогичными трудовыми обязанностями, при том, что ответчик <дата> заключил с Министерством регионального развития Республики Алтай соглашение N об организации деятельности по обращению с твердыми коммунальными отходами на территории административно-производственного объединения - 2 (<адрес>), принимая на себя соответствующие обязанности, в том числе по созданию комплексов (полигонов, площадок временного накопления отходов), по обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов, осуществляет сбор, транспортирование, обработку, утилизацию, обезвреживание, захоронение твердых коммунальных отходов.
Также не свидетельствует об отсутствии трудовых отношений и факт добровольного подписания истцом договоров возмездного оказания услуг, поскольку работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении и все сомнения должны толковаться в пользу наличия трудовых отношений (ч. 4 ст. 19.1 ТК РФ).
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что сложившиеся между сторонами правоотношения удовлетворяют таким характерным признакам трудового правоотношения как личный характер прав и обязанностей работника, выполнение работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в условиях общего труда с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка.
Опровергающих указанные обстоятельства доказательств ответчиком в нарушение ст. 56 ГПК РФ, представлено не было.
Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что следует установить факт трудовых отношений, возникших между истцом и ответчиком.
При таких обстоятельствах отказ суда в иске Б. не соответствует требованиям закона и установленным по делу обстоятельствам.
На основании ч. 4 ст. 11 ТК РФ к таким отношениям применяются положения трудового законодательства.
В связи с чем, на ответчика должна быть возложена обязанность внести в трудовую книжку истца запись о приеме на работу на должность сторожа-приемщика на полигоне ТБО с 20 июля 2018 года и об увольнении по собственному желанию (ст. 66 ТК РФ).
В силу положений ч. 3 ст. 80 ТК РФ в случаях, когда заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы (зачисление в образовательную организацию, выход на пенсию и другие случаи), а также в случаях установленного нарушения работодателем трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, локальных нормативных актов, условий коллективного договора, соглашения или трудового договора работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.
В судебном заседании представитель ответчика пояснил, что фактически трудовые отношения между истцом и ответчиком прекратились с 06 августа 2018 года, что также следует из пояснений истца и искового заявления.
Поскольку ответчик не привел оснований увольнения Б., в то время как не отрицал фактическое прекращение трудовых отношений между обществом и истцом после 05 августа 2018 года (последний рабочий день), судебная коллегия приходит к выводу о том, что увольнение имело место с 06 августа 2018 года, при этом проверить законность увольнения при таких обстоятельствах не представляется возможным.
Из обстоятельств дела бесспорно следует, что фактически трудовые отношения сторон были прекращены, Б. не исполнял трудовые обязанности с вышеуказанной даты, что не оспаривалось сторонами в ходе рассмотрения дела. Таким образом, работодатель должен был оформить увольнение Б. не позднее 06 августа 2018 года по собственному желанию.
В силу положений ст. 66 ТК РФ, а также Постановления Правительства РФ от 16.04.2003 года N 225 "О трудовых книжках" обязанность по своевременному и надлежащему оформлению трудовых отношений, учету, хранению и ведению трудовых книжек работников лежит на работодателе.
Разрешая требования истца о взыскании с ответчика заработной платы, судебная коллегия исходит из следующего.
В соответствии со ст. 133 ТК РФ месячная заработная плата работника, полностью отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже минимального размера оплаты труда. Это требование относится и к тем случаям, когда работникам установлена сдельная система оплаты труда. Следовательно, заработная плата ниже установленного минимального размера оплаты труда может быть выплачена в случаях, если работник не отработал норму рабочего времени.
В соответствии со ст. 91 ТК РФ рабочее время - время, в течение которого работник в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка и условиями трудового договора должен исполнять трудовые обязанности, а также иные периоды времени, которые в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации относятся к рабочему времени. Нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю.
В соответствии со ст. 100 ТК РФ режим рабочего времени должен предусматривать продолжительность рабочей недели (пятидневная с двумя выходными днями, шестидневная с одним выходным днем, рабочая неделя с предоставлением выходных дней по скользящему графику, неполная рабочая неделя), работу с ненормированным рабочим днем для отдельных категорий работников, продолжительность ежедневной работы (смены), в том числе неполного рабочего дня (смены), время начала и окончания работы, время перерывов в работе, число смен в сутки, чередование рабочих и нерабочих дней, которые устанавливаются правилами внутреннего трудового распорядка в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а для работников, режим рабочего времени которых отличается от общих правил, установленных у данного работодателя, - трудовым договором.
В данном случае работник выполняет работу в соответствии с графиком сменности, утвержденным работодателем, перерыв для отдыха и питания входил в рабочее время, выходные предоставляются по скользящему графику.
Суммированный учет рабочего времени в отношении истца по должности не предусмотрен. Неполный рабочий день (смена) и (или) неполная рабочая неделя истцу не устанавливалась.
Таким образом, продолжительность рабочего времени истца не должна превышать 40 часов в неделю.
Норма рабочего времени при 40 часовой рабочей неделе составила в июле 2018 года 176 часов, в августе 2018 года - 184 часа, среднечасовая оплата не могла составлять менее 64 рублей 43 копеек в июле 2918 года (11163/176) и 60 рублей 67 копеек - в августе 2018 года (11163/184).
В июле 2018 года исходя из установленной законом минимальной заработной платы заработная плата истца с учетом отработанного времени (4 смены по 24 часа и 12 часов с 20-00 часов 20 июля 2018 года) должна составлять 6958 рублей 44 копейки (64,43 x 108 = 6958,44). В августе 2018 года заработная плата истца с учетом отработанного времени (2 смены по 24 часа) должна составлять 2912 рублей 16 копеек (60,67 x 48 = 2912,16).
Таким образом, с ответчика в пользу истца подлежит взысканию заработная плата за период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года включительно в размере 5370 рублей 60 копеек (9870,60 - 4500 = 5370,6).
Что касается требования истца о взыскании с ответчика заработной платы за период с 06 августа 2018 года, то оно не подлежит удовлетворению, поскольку из материалов дела, в том числе из объяснений самого истца, следует, что с 06 августа 2018 года он на работу не выходил и свои трудовые функции не осуществлял, тогда как в силу действующего законодательства (ст. 129 ТК РФ) заработная плата это вознаграждение за труд (фактическое исполнение работником трудовых обязанностей).
Требование оплаты за неотработанное время противоречит самому понятию заработной платы, как вознаграждение за труд.
Не применимы в данном случае положения ст. 394 ТК РФ, предусматривающие выплату работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы при вынесении решений по трудовым спорам об увольнении и переводе на другую работу, которые в данном случае отсутствуют.
В силу различий правового регулирования выплата заработной платы не тождественна возмещению материального ущерба, причиненного в результате незаконного лишения работника трудиться. Кроме того истцом не представлено доказательств не возможности реализации субъективного права на труд.
Установив факт нарушения трудовых прав истца, выразившийся в неоформлении трудовых отношений и невыплате заработной платы судебная коллегия, руководствуясь ст. 237 ТК РФ с учетом правовой позиции, изложенной в абз. 4 п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", приходит к выводу об удовлетворении требований истца о компенсации морального вреда. Ответчиком допущены нарушения трудовых прав Б., что само по себе предполагает претерпевание им нравственных страданий.
Требования истца о возмещении морального вреда в размере 50000 рублей судебная коллегия удовлетворяет частично. Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, судебная коллегия учитывает обстоятельства дела, характер нарушений, допущенных ответчиком, индивидуальные особенности истца, степень причиненных истцу нравственных страданий, степень вины ответчика, а также принципы разумности и справедливости, и полагает возможным взыскать в пользу истца сумму денежной компенсации морального вреда в 10000 рублей (ст. ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ).
При рассмотрении настоящего спора суд первой инстанции изложенное не учел и пришел к выводам, не соответствующим обстоятельствам дела, допустил нарушение норм материального права, в силу чего в соответствии с ч. 2 ст. 328 ГПК РФ, п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ оспариваемое судебное постановление подлежит отмене с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении требований истца.
При изложенном, подлежат перераспределению судебные расходы.
Согласно пп. 1 п. 1 ст. 333.20 НК РФ при подаче исковых заявлений, содержащих требования как имущественного, так и неимущественного характера, одновременно уплачиваются государственная пошлина, установленная для исковых заявлений имущественного характера, и государственная пошлина, установленная для исковых заявлений неимущественного характера.
При подаче данного искового заявления по требованиям неимущественного характера размер государственной пошлины составляет 300 рублей 00 копеек. При этом требования истца о взыскании компенсации морального вреда, хотя имеет денежное выражение, но в силу положений ст. 151 ГК РФ является требованием неимущественного характера. Исходя из того, что Б. заявлены требования неимущественного характера, по данной категории дел не могут применяться положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек при частичном удовлетворении заявленных требований.
Исходя из положений ст. 393 ТК РФ, ч. 1 ст. 103 ГПК РФ,пп. 1 п. 1 ст. 333.36 НК РФ, пп. 3 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ООО "Экобезопасность" подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета Муниципального образования "Усть-Канский район", подлежавшая уплате истцом Б. при подаче искового заявления по требованиям имущественного и неимущественного (300 рублей) характера, в размере 475 рублей 00 копеек. Так, исходя из удовлетворенных исковых требований имущественного характера, подлежащих оценке, в соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в размере 1756 рублей 00 копеек - 7,3% от суммы подлежавшей уплате в размере 2397 рублей 70 копеек (цена иска 73250 рубля 00 копеек).
Кроме того в соответствии со ст. 393 ТК РФ, ч. 1 ст. 103 ГПК РФ, пп. 1 п. 1 ст. 333.36 НК РФ, пп. 3, 9 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ответчика в пользу Муниципального образования "Город Горно-Алтайск" подлежит взысканию государственная пошлина, подлежащая уплате при подаче апелляционной жалобы в размере 150 рублей 00 копеек, от уплаты которой истец был освобожден.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 327 - 330, ст. 98 ч. 3 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Отменить решение Усть-Канского районного суда Республики Алтай от 25 октября 2018 года, принять по делу новое решение, которым исковые требования Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" о защите трудовых прав удовлетворить частично.
Установить факт трудовых отношений между Б., и Обществом с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" в должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО в период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года включительно.
Возложить обязанность на Общество с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" внести в трудовую книжку Б., запись о приеме на работу в должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО с 20 июля 2018 года и об увольнении с 06 августа 2018 года по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации "по инициативе работника".
Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" в пользу Б., заработную плату за июль, август 2018 года в размере 5370 рублей 60 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 рублей.
В удовлетворении исковых требований Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" об обязании внести в трудовую книжку записи об увольнении с работы по собственному желанию с даты вступления решения суда по восстановлению факта трудовых отношений в законную силу, о взыскании заработной платы в размере 67879 рублей 40 копеек и компенсации морального вреда в размере 40000 рублей, отказать.
Взыскать с ООО "Экобезопасность" в доход местного бюджета МО "Усть-Канский район" государственную пошлину, подлежащую уплате истцом при подаче искового заявления, в размере 475 рублей 00 копеек.
Взыскать с ООО "Экобезопасность" в доход местного бюджета Муниципального образования "Город Горно-Алтайск" государственную пошлину, подлежащую уплате истцом при подаче апелляционной жалобы, в размере 150 рублей 00 копеек.
Если информации, представленной на сайте, не хватило для решения Вашей проблемы – звоните по телефону
юрист по трудовому праву
Главная
>
Судебная практика
>
Установление трудовых отношений
>
Апелляционное определение Верховного Суда Республики Алтай от 23.01.2019 № 33-40
Гражданско-правовой договор со сторожем признан трудовым договором
« не свидетельствует об отсутствии трудовых отношений и факт добровольного подписания истцом договоров возмездного оказания услуг, поскольку работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении и все сомнения должны толковаться в пользу наличия трудовых отношений (ч. 4 ст. 19.1 ТК РФ) »
ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ АЛТАЙ
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
№ 33-40
23 января 2019 г.
Председательствующий - Шадеева С.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Алтай в составе:
председательствующего судьи - Солоповой И.В.
судей - Кокшаровой Е.А., Черткова С.Н.
при секретаре - А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Б., на решение Усть-Канского районного суда Республики Алтай от 25 октября 2018 года, которым
отказано в удовлетворении исковых требований Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" об установлении факта трудовых отношений, обязании внести в трудовую книжку записи о приеме и увольнении с работы по собственному желанию с вступлением в законную силу решения суда по восстановлению факта трудовых отношений, взыскании заработной платы 73250 рублей, компенсации морального вреда в размере 50000 рублей.
Заслушав доклад судьи Черткова С.Н., судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Б. обратился в суд с истком к ООО "Экобезопасность" об установлении факта трудовых отношений, обязании внести в трудовую книжку записи о приеме и увольнении с работы по собственному желанию, взыскании заработной платы 73250 рублей, компенсации морального вреда в размере 50000 рублей. Свои требования мотивировал тем, что в период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года он проработал сторожем и по совместительству разнорабочим в ООО "Экобезопасность" в <адрес>. Трудовые отношения с работодателем подтверждаются договором возмездного оказания услуг N от 21 июля 2018 года. За проработанный период работодателем перечислено на его банковскую карту 4500 рублей, в то время как минимальный размер оплаты труда в Республике Алтай составляет 11163 рубля. <дата> представитель работодателя ФИО4 его оповестила, что его трудовые услуги больше не требуются, и он должен забрать личные вещи. Его просьба о предоставлении ему видеозаписи видеокамеры момента подписания договора от 21 июля 2018 года и акта выполненных работ от 05 августа 2018 года в служебном помещении 04 августа 2018 года со стороны работодателя проигнорированы. Незаконными действиями работодателя ему причинен моральный вред, который выразился в стрессе, депрессии и бессоннице. Причиненный ему моральный вред оценивает в 50000 рублей.
Суд вынес вышеуказанное решение, об отмене которого просит в апелляционной жалобе Б., указывая, что договор о возмездном оказании услуг от 21 июля 2018 года и акт приемки от 05 августа 2018 года подписаны 04 августа 2018 года. Суд необоснованно допустил к рассмотрению дела представителем ответчика без надлежащей доверенности, приобщил к делу документы, не отвечающие требованиям ГПК РФ, что привело к нарушению правил оценки доказательств. Судом не исследованы фотодокументы с изображениями графиков и табелей выхода на работу сторожей и приемщиков отходов и не выяснены обстоятельства не начисления им зарплаты, а также несоответствие заработной платы минимальному размеру труда. Вступившая в действие с 01 января 2015 года ст. 67.1 ТК РФ, установила правовые последствия фактического допущения лица к работе не уполномоченным на это лицом. В данном случае это глава администрации Усть-Канского сельского поселения ФИО5 на основании опубликования объявления о работе сторожа и ФИО6 - коммерческого директора ООО "Экобезопасность" - ее телефон указан в объявлении как работодателя.
Обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ исходя из доводов, изложенных в жалобе, заслушав представителя ООО "Экобезопасность" С., возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Из материалов дела следует, что между Б. и ООО "Экобезопасность" был заключен договор возмездного оказания услуг от 21 июля 2018 года N на срок до 05 августа 2018 года включительно. Предметом договора является оказание услуг, перечень которых определен в приложении N 1 к договору, являющимся его неотъемлемой частью, а именно: заполнять и регистрировать контрольные талоны с указанием даты приема отходов, веса отходов, время въезда и выезда с Полигона, номер машины, ФИО водителя автотранспортного средства, ввозимого отходы на полигон ГКО, подпись лица, сдавшего отходы, за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года; регистрировать в журнале приема отходов все контрольные талоны, с указанием даты приема отходов; вес отходов, время въезда на Полигон; - время выезда с Полигона; номер машины, ФИО водителя автотранспортного средства, ввозимого отходы на полигон ТКО, подпись лица, сдавшего отходы, за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года. При этом часть N 1 талона с отметкой полигона оставить на полигоне, часть N 2 талона передать организации - собственнику отходов; заполнять приходный кассовый ордер по форме КО-1 поступившей оплаты от потребителей за накопление ТКО с последующим размещением за период: 22 июля 2018 года, 23 июля 2018 года, 26 июля 2018 года, 29 июля 2018 года, 01 августа 2018 года, 04 августа 2018 года; регистрировать поступившее денежные средства (согласно выданным квитанциям по форме КО-1) в "журнале учета денежных средств". Услуги Б. должен был оказывать на территории заказчика. Также определены условия о сроке выполнения работ, порядке приема результатов работ, обязанностях и ответственности сторон, о порядке определения размера вознаграждения за работу.
На основании подписанного сторонами 05 августа 2018 года акта ответчик принял оказанные истцом услуги и производил их оплату в размере 4500 рублей.
Отказывая Б. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что между сторонами сложились отношения гражданско-правового характера на выполнения работ, обязательства по которому исполнены. При этом суд исходил из того, что основанием для признания отношений трудовыми, является работа по должности в соответствии со штатным расписанием, тогда как должности сторожа и уборщика мусора не предусмотрены штатным расписанием ответчика, заявление о приеме на работу истец не подавал, приказ о приеме его на работу ответчиком не издавался, записи о приеме на работу и увольнении в трудовую книжку не вносились, табель учета рабочего времени в отношении истца не велся, расчетные листки с указанием оклада или тарифной ставки, истцу не выдавались и заработная плата не выплачивалась.
Судебная коллегия не может согласиться с данными выводами, судом первой инстанции не учтено следующее.
Вывод суда первой о наличии между ООО "Экобезопасность" и истцом гражданско-правовых отношений по договору возмездного оказания услуг сделан без учета норм Гражданского кодекса РФ о договоре возмездного оказания услуг (гл. 39 названного кодекса), без установления содержания этого договора и признаков в сравнении с трудовым договором и трудовыми отношениями.
Согласно ст. 37 (ч. 1) Конституции РФ труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Эти и иные положения ст. 37 Конституции РФ, закрепляющие гарантии свободного труда, конкретизированы в федеральных законах, регулирующих порядок возникновения, изменения и прекращения служебно-трудовых отношений.
Из системного анализа норм трудового права, содержащихся в ст. ст. 15, 16, 56, 57, 65 - 68 ТК РФ, следует, что к характерным признакам трудового правоотношения относятся: личный характер прав и обязанностей работника; обязанность работника выполнять определенную, заранее обусловленную трудовую функцию; подчинение работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда; возмездный характер (оплата производится за труд). Процедура и порядок приема работника на работу, включающие в себя оформление трудового договора в письменной форме с включением в него обязательных и необходимых сторонам дополнительных условий (о месте работы, трудовой функции работника, условиях оплаты труда, дате начала работы и т.д.) направлены на закрепление и возможность дальнейшего подтверждения как факта заключения трудового договора, так и условий, на которых он заключен. Заключение гражданско-правовых договоров, фактически регулирующих трудовые отношения между работником и работодателем, не допускается.
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 19.05.2009 года N 597-О-О, суды общей юрисдикции, разрешая подобного рода споры и признавая сложившиеся отношения между работодателем и работником либо трудовыми, либо гражданско-правовыми, должны не только исходить из наличия (или отсутствия) тех или иных формализованных актов (гражданско-правовых договоров, штатного расписания и т.п.), но и устанавливать, имелись ли в действительности признаки трудовых отношений и трудового договора, указанные в ст. ст. 15 и 56 ТК РФ.
Если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном названным Кодексом, другими федеральными законами, были признаны трудовыми отношениями, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права (ч. 4 ст. 11 ТК РФ).
В ст. 19.1 ТК РФ также установлено, что в случае прекращения отношений, связанных с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора, признание этих отношений трудовыми отношениями осуществляется судом (ч. 2). Неустранимые сомнения толкуются в пользу наличия трудовых отношений (ч. 3). Если отношения, связанные с использованием личного труда, возникли на основании гражданско-правового договора, но впоследствии в порядке, установленном ч. ч. 1 - 3 названной статьи, были признаны трудовыми отношениями, такие трудовые отношения между работником и работодателем считаются возникшими со дня фактического допущения физического лица, являющегося исполнителем по указанному договору, к исполнению предусмотренных указанным договором обязанностей (ч. 5).
Согласно ст. 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги. К договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (ст. ст. 702 - 729 ГК РФ) и положения о бытовом подряде (ст. ст. 730 - 739 ГК РФ), если это не противоречит ст. ст. 779 - 782 этого кодекса, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг (ст. 783 ГК РФ).
По смыслу приведенных норм Гражданского кодекса РФ, договор возмездного оказания услуг заключается для выполнения исполнителем определенного задания заказчика, согласованного сторонами при заключении договора. Целью договора возмездного оказания услуг является не выполнение работы как таковой, а осуществление исполнителем действий или деятельности на основании индивидуально-конкретного задания к оговоренному сроку за обусловленную в договоре плату.
От договора возмездного оказания услуг трудовой договор отличается предметом договора, в соответствии с которым исполнителем (работником) выполняется не какая-то конкретная разовая работа, а определенные трудовые функции, входящие в обязанности физического лица - работника, при этом важен сам процесс исполнения им этой трудовой функции, а не оказанная услуга. Также по договору возмездного оказания услуг исполнитель сохраняет положение самостоятельного хозяйствующего субъекта, в то время как по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции (специальности, квалификации, должности), включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и работает под контролем и руководством работодателя; исполнитель по договору возмездного оказания услуг работает на свой риск, а лицо, работающее по трудовому договору, не несет риска, связанного с осуществлением своего труда.
Из материалов дела следует, что должностным лицом ООО "Экобезопасность" ФИО4 20 июля 2018 года утвержден график работы на июль 2018 года, из которого следует, что рабочими для Б. являлись 22, 23, 26, 29 июля 2018 года с 08-00 часов до 08-00 часов следующего дня, а также с 20-00 часов 20 июля 2018 года продолжительность 12 часов. Данный график представитель ответчика в судебном заседании не оспаривал, указывая только на его информационный характер.
Кроме того, из сведений о приеме-сдаче дежурств следует, что Б. дежурил 26 и 29 июля 2018 года, 01 и 04 августа 2018 года с 08-00 часов до 08-00 часов следующего дня. Условия договора о сдельной оплате труда не противоречат положениям ч. 1 ст. 135 ТК РФ, согласно которой заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Более того, пунктом 4.3 договора возмездного оказания услуг фактически предусмотрена материальная ответственность истца за обеспечение сохранности товарно-материальных ценностей, переданных ему ответчиком для выполнения работ, что прямо корреспондирует с положениями ст. 238 ТК РФ.
Анализ условий договора, а также вышеуказанных доказательств, свидетельствует о том, что фактически между истцом и ответчиком с 20 июля 2018 года имели место трудовые отношения. Так работодатель предоставлял истцу постоянное место работы, работник приступил к работе с ведома и по поручению представителя работодателя, выполнял трудовую функцию в качестве сторожа-приемщика, подчиняясь правилам, требующим соблюдение работником установленного режима рабочего времени и выполнения трудовых обязанностей. О трудовом характере отношений между истцом и ответчиком свидетельствует и то, что работа Б. носила постоянный характер, а не для выполнения разовых услуг, предметом отношений не являлся конечный результат, а имел значение именно сам процесс работы, что не отвечает признакам договора возмездного оказания услуг, истец не мог получить при выполнении работы прибыль, он работал по сменам исходя из установленного ответчиком распорядка и графика, тем самым подчинялся правилам внутреннего трудового распорядка на организованном ответчиком рабочем месте, получая оплату за труд, которая не зависела от объема и характера выполненной работы, а зависела от количества проработанных дней.
Поскольку законом не предусмотрено, что факт допуска работника к работе может подтверждаться только определенными доказательствами, следует исходить из допустимости любых видов доказательств, указанных в ч. 1 ст. 55 ГПК РФ. Указанные документы подтверждают объяснения истца, изложенные в исковом заявлении, которые в силу ст. ст. 55, 68 ГПК РФ являются доказательствами по делу и также подлежат оценке по правилам ст. 67 ГПК РФ, о том, что он был допущен к выполнению трудовых обязанностей (ст. 16, ч. 2 ст. 67 ТК РФ).
Вследствие неправильного применения норм материального и процессуального права суд первой инстанций отдал приоритет юридическому оформлению отношений между истцом и ответчиком, не выясняя при этом, имелись ли в действительности между сторонами, несмотря на заключенный договор возмездного оказания услуг, признаки трудовых отношений и трудового договора, предусмотренные в ст. ст. 15 и 56 ТК РФ, и не было ли со стороны ответчика злоупотребления при заключении с Б. договора возмездного оказания услуг вопреки намерению работника, являющегося экономически более слабой стороной в этих отношениях, заключить трудовой договор.
Ненадлежащее выполнение работодателем своих обязанностей по оформлению трудовых отношений с работниками, равно как и отсутствие должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО в штатном расписании ООО "Экобезопасность", не исключает возможности признания отношений трудовыми (с учетом той совокупности обстоятельств, которая установлена судом и которая характеризует факт возникновения именно трудовых отношений сторон). Именно на работодателя законом возложена обязанность оформления трудовых отношений с работником. Ненадлежащее выполнение работодателем указанных обязанностей не может являться основанием для отказа в защите нарушенных трудовых прав работника.
В данном случае, то обстоятельство, что трудовой договор между сторонами не был оформлен в письменной форме, прием истца на работу не оформлен приказом (распоряжением) работодателя, в отношении истца не велся учет рабочего времени, свидетельствует не о гражданско-правовом характере правоотношений сторон, а о допущенных нарушениях со стороны работодателя (ст. ст. 67, 68 ТК РФ).
Судебная коллегия отмечает, что по штатному расписанию у ответчика не было ни одного сторожа-приемщика на полигоне ТБО либо иной должности с аналогичными трудовыми обязанностями, при том, что ответчик <дата> заключил с Министерством регионального развития Республики Алтай соглашение N об организации деятельности по обращению с твердыми коммунальными отходами на территории административно-производственного объединения - 2 (<адрес>), принимая на себя соответствующие обязанности, в том числе по созданию комплексов (полигонов, площадок временного накопления отходов), по обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов, осуществляет сбор, транспортирование, обработку, утилизацию, обезвреживание, захоронение твердых коммунальных отходов.
Также не свидетельствует об отсутствии трудовых отношений и факт добровольного подписания истцом договоров возмездного оказания услуг, поскольку работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении и все сомнения должны толковаться в пользу наличия трудовых отношений (ч. 4 ст. 19.1 ТК РФ).
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что сложившиеся между сторонами правоотношения удовлетворяют таким характерным признакам трудового правоотношения как личный характер прав и обязанностей работника, выполнение работником определенной, заранее обусловленной трудовой функции в условиях общего труда с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка.
Опровергающих указанные обстоятельства доказательств ответчиком в нарушение ст. 56 ГПК РФ, представлено не было.
Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о том, что следует установить факт трудовых отношений, возникших между истцом и ответчиком.
При таких обстоятельствах отказ суда в иске Б. не соответствует требованиям закона и установленным по делу обстоятельствам.
На основании ч. 4 ст. 11 ТК РФ к таким отношениям применяются положения трудового законодательства.
В связи с чем, на ответчика должна быть возложена обязанность внести в трудовую книжку истца запись о приеме на работу на должность сторожа-приемщика на полигоне ТБО с 20 июля 2018 года и об увольнении по собственному желанию (ст. 66 ТК РФ).
В силу положений ч. 3 ст. 80 ТК РФ в случаях, когда заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы (зачисление в образовательную организацию, выход на пенсию и другие случаи), а также в случаях установленного нарушения работодателем трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, локальных нормативных актов, условий коллективного договора, соглашения или трудового договора работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.
В судебном заседании представитель ответчика пояснил, что фактически трудовые отношения между истцом и ответчиком прекратились с 06 августа 2018 года, что также следует из пояснений истца и искового заявления.
Поскольку ответчик не привел оснований увольнения Б., в то время как не отрицал фактическое прекращение трудовых отношений между обществом и истцом после 05 августа 2018 года (последний рабочий день), судебная коллегия приходит к выводу о том, что увольнение имело место с 06 августа 2018 года, при этом проверить законность увольнения при таких обстоятельствах не представляется возможным.
Из обстоятельств дела бесспорно следует, что фактически трудовые отношения сторон были прекращены, Б. не исполнял трудовые обязанности с вышеуказанной даты, что не оспаривалось сторонами в ходе рассмотрения дела. Таким образом, работодатель должен был оформить увольнение Б. не позднее 06 августа 2018 года по собственному желанию.
В силу положений ст. 66 ТК РФ, а также Постановления Правительства РФ от 16.04.2003 года N 225 "О трудовых книжках" обязанность по своевременному и надлежащему оформлению трудовых отношений, учету, хранению и ведению трудовых книжек работников лежит на работодателе.
Разрешая требования истца о взыскании с ответчика заработной платы, судебная коллегия исходит из следующего.
В соответствии со ст. 133 ТК РФ месячная заработная плата работника, полностью отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже минимального размера оплаты труда. Это требование относится и к тем случаям, когда работникам установлена сдельная система оплаты труда. Следовательно, заработная плата ниже установленного минимального размера оплаты труда может быть выплачена в случаях, если работник не отработал норму рабочего времени.
В соответствии со ст. 91 ТК РФ рабочее время - время, в течение которого работник в соответствии с правилами внутреннего трудового распорядка и условиями трудового договора должен исполнять трудовые обязанности, а также иные периоды времени, которые в соответствии с настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации относятся к рабочему времени. Нормальная продолжительность рабочего времени не может превышать 40 часов в неделю.
В соответствии со ст. 100 ТК РФ режим рабочего времени должен предусматривать продолжительность рабочей недели (пятидневная с двумя выходными днями, шестидневная с одним выходным днем, рабочая неделя с предоставлением выходных дней по скользящему графику, неполная рабочая неделя), работу с ненормированным рабочим днем для отдельных категорий работников, продолжительность ежедневной работы (смены), в том числе неполного рабочего дня (смены), время начала и окончания работы, время перерывов в работе, число смен в сутки, чередование рабочих и нерабочих дней, которые устанавливаются правилами внутреннего трудового распорядка в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, а для работников, режим рабочего времени которых отличается от общих правил, установленных у данного работодателя, - трудовым договором.
В данном случае работник выполняет работу в соответствии с графиком сменности, утвержденным работодателем, перерыв для отдыха и питания входил в рабочее время, выходные предоставляются по скользящему графику.
Суммированный учет рабочего времени в отношении истца по должности не предусмотрен. Неполный рабочий день (смена) и (или) неполная рабочая неделя истцу не устанавливалась.
Таким образом, продолжительность рабочего времени истца не должна превышать 40 часов в неделю.
Норма рабочего времени при 40 часовой рабочей неделе составила в июле 2018 года 176 часов, в августе 2018 года - 184 часа, среднечасовая оплата не могла составлять менее 64 рублей 43 копеек в июле 2918 года (11163/176) и 60 рублей 67 копеек - в августе 2018 года (11163/184).
В июле 2018 года исходя из установленной законом минимальной заработной платы заработная плата истца с учетом отработанного времени (4 смены по 24 часа и 12 часов с 20-00 часов 20 июля 2018 года) должна составлять 6958 рублей 44 копейки (64,43 x 108 = 6958,44). В августе 2018 года заработная плата истца с учетом отработанного времени (2 смены по 24 часа) должна составлять 2912 рублей 16 копеек (60,67 x 48 = 2912,16).
Таким образом, с ответчика в пользу истца подлежит взысканию заработная плата за период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года включительно в размере 5370 рублей 60 копеек (9870,60 - 4500 = 5370,6).
Что касается требования истца о взыскании с ответчика заработной платы за период с 06 августа 2018 года, то оно не подлежит удовлетворению, поскольку из материалов дела, в том числе из объяснений самого истца, следует, что с 06 августа 2018 года он на работу не выходил и свои трудовые функции не осуществлял, тогда как в силу действующего законодательства (ст. 129 ТК РФ) заработная плата это вознаграждение за труд (фактическое исполнение работником трудовых обязанностей).
Требование оплаты за неотработанное время противоречит самому понятию заработной платы, как вознаграждение за труд.
Не применимы в данном случае положения ст. 394 ТК РФ, предусматривающие выплату работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы при вынесении решений по трудовым спорам об увольнении и переводе на другую работу, которые в данном случае отсутствуют.
В силу различий правового регулирования выплата заработной платы не тождественна возмещению материального ущерба, причиненного в результате незаконного лишения работника трудиться. Кроме того истцом не представлено доказательств не возможности реализации субъективного права на труд.
Установив факт нарушения трудовых прав истца, выразившийся в неоформлении трудовых отношений и невыплате заработной платы судебная коллегия, руководствуясь ст. 237 ТК РФ с учетом правовой позиции, изложенной в абз. 4 п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", приходит к выводу об удовлетворении требований истца о компенсации морального вреда. Ответчиком допущены нарушения трудовых прав Б., что само по себе предполагает претерпевание им нравственных страданий.
Требования истца о возмещении морального вреда в размере 50000 рублей судебная коллегия удовлетворяет частично. Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, судебная коллегия учитывает обстоятельства дела, характер нарушений, допущенных ответчиком, индивидуальные особенности истца, степень причиненных истцу нравственных страданий, степень вины ответчика, а также принципы разумности и справедливости, и полагает возможным взыскать в пользу истца сумму денежной компенсации морального вреда в 10000 рублей (ст. ст. 151, 1099, 1101 ГК РФ).
При рассмотрении настоящего спора суд первой инстанции изложенное не учел и пришел к выводам, не соответствующим обстоятельствам дела, допустил нарушение норм материального права, в силу чего в соответствии с ч. 2 ст. 328 ГПК РФ, п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ оспариваемое судебное постановление подлежит отмене с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении требований истца.
При изложенном, подлежат перераспределению судебные расходы.
Согласно пп. 1 п. 1 ст. 333.20 НК РФ при подаче исковых заявлений, содержащих требования как имущественного, так и неимущественного характера, одновременно уплачиваются государственная пошлина, установленная для исковых заявлений имущественного характера, и государственная пошлина, установленная для исковых заявлений неимущественного характера.
При подаче данного искового заявления по требованиям неимущественного характера размер государственной пошлины составляет 300 рублей 00 копеек. При этом требования истца о взыскании компенсации морального вреда, хотя имеет денежное выражение, но в силу положений ст. 151 ГК РФ является требованием неимущественного характера. Исходя из того, что Б. заявлены требования неимущественного характера, по данной категории дел не могут применяться положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек при частичном удовлетворении заявленных требований.
Исходя из положений ст. 393 ТК РФ, ч. 1 ст. 103 ГПК РФ,пп. 1 п. 1 ст. 333.36 НК РФ, пп. 3 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ООО "Экобезопасность" подлежит взысканию государственная пошлина в доход местного бюджета Муниципального образования "Усть-Канский район", подлежавшая уплате истцом Б. при подаче искового заявления по требованиям имущественного и неимущественного (300 рублей) характера, в размере 475 рублей 00 копеек. Так, исходя из удовлетворенных исковых требований имущественного характера, подлежащих оценке, в соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в размере 1756 рублей 00 копеек - 7,3% от суммы подлежавшей уплате в размере 2397 рублей 70 копеек (цена иска 73250 рубля 00 копеек).
Кроме того в соответствии со ст. 393 ТК РФ, ч. 1 ст. 103 ГПК РФ, пп. 1 п. 1 ст. 333.36 НК РФ, пп. 3, 9 п. 1 ст. 333.19 НК РФ с ответчика в пользу Муниципального образования "Город Горно-Алтайск" подлежит взысканию государственная пошлина, подлежащая уплате при подаче апелляционной жалобы в размере 150 рублей 00 копеек, от уплаты которой истец был освобожден.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 327 - 330, ст. 98 ч. 3 ГПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Отменить решение Усть-Канского районного суда Республики Алтай от 25 октября 2018 года, принять по делу новое решение, которым исковые требования Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" о защите трудовых прав удовлетворить частично.
Установить факт трудовых отношений между Б., и Обществом с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" в должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО в период с 20 июля 2018 года по 05 августа 2018 года включительно.
Возложить обязанность на Общество с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" внести в трудовую книжку Б., запись о приеме на работу в должности сторожа-приемщика на полигоне ТБО с 20 июля 2018 года и об увольнении с 06 августа 2018 года по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации "по инициативе работника".
Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" в пользу Б., заработную плату за июль, август 2018 года в размере 5370 рублей 60 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10000 рублей.
В удовлетворении исковых требований Б., к Обществу с ограниченной ответственностью "Экобезопасность" об обязании внести в трудовую книжку записи об увольнении с работы по собственному желанию с даты вступления решения суда по восстановлению факта трудовых отношений в законную силу, о взыскании заработной платы в размере 67879 рублей 40 копеек и компенсации морального вреда в размере 40000 рублей, отказать.
Взыскать с ООО "Экобезопасность" в доход местного бюджета МО "Усть-Канский район" государственную пошлину, подлежащую уплате истцом при подаче искового заявления, в размере 475 рублей 00 копеек.
Взыскать с ООО "Экобезопасность" в доход местного бюджета Муниципального образования "Город Горно-Алтайск" государственную пошлину, подлежащую уплате истцом при подаче апелляционной жалобы, в размере 150 рублей 00 копеек.
Если информации, представленной на сайте, не хватило для решения Вашей проблемы – звоните по телефону
юрист по трудовому праву
юрист по трудовому праву